Согласитесь, наше настроение часто зависит от того, как выглядит то пространство, которое нас окружает. И для того, чтобы сделать пространство привлекательным, создающим праздничное настроение, дизайнеры работают, не покладая рук, используя всё новые и новые средства оформления, новые материалы и решения.
Сегодня мы хотим познакомить наших читателей со скульптором Владимиром Труловым и мастерской, которую он возглавляет. То направление, в котором работает Владимир, пока ещё не так широко известно как классическая скульптура или живопись, но, тем не менее, представляет собой на наш взгляд, весьма интересное явление в области оформления пространства.
О мастерской
Творческая мастерская Владимира Трулова занимается проектными, лепными и гипсомодельными работами, производством стеклопластиковых деталей и на протяжении своей деятельности разрабатывает, тестирует и изготавливает высокотехнологичную продукцию, руководствуясь девизом: «качество, надежность, долговечность и красота».
Благодаря таким свойствам как легкость, устойчивость к химическому, механическому и агрессивным погодным воздействиям стеклокомпозит (стеклопластик) широко применяется в секторе высокотехнологичных производств, таких как авто-судо-самолето строение, строительство, объекты искусства и дизайна.
Творческая мастерская является одним из лидеров в городе Москве по производству скульптуры и архитектурно-декоративных изделий из стеклопластика.
На вопросы ТП отвечает Владимир Трулов
Скажите Владимир, Почему Вы выбрали профессию скульптора? Призвание?
Сначала я играл в футбол во дворе художественной школы, а когда начал туда ходить директор школы призвал меня и говорил: «У меня нет учителя по скульптуре, давай оканчивай школу иди учись в художественное училище, вернёшься, будешь учителем скульптуры».
Слово скульптура для меня было синонимом слова свобода. В 14 лет я поехал в Пензу и начал играть в футбол во дворе художественном училище им. К. А. Савицкого. После окончания училища, я обречённо отправился в Москву поступать на скульптуру в «Строгановку». Тогда считалось, что в Москве никуда вообще невозможно поступить. Получив первый удар по профессиональной гордости, я честно отработал год учителем лепки в ДХШ. И общение с детским сообществом дало мне в жизни не меньше, чем общение с профессорами.
В «Строгановку» я поступил со второго раза. Причём поступать пришлось на металл, потому что на скульптуру набора в тот год не было. Благодаря доверию и вниманию ко мне Бурганова А. Н., меня перевели с первого курса металла на третий курс по скульптуре. Перед дипломом мне предложили порадовать кафедру бюстом А. С. Пушкина, что я и сделал. Этот бюст я подарил Малому Театру и через год получил заказ еще на несколько скульптур драматургов-классиков. Вообще, с тех пор мне пришлось сделать немало декораций для Малого театра. В основном из стеклопластика.
Как получилось, что Вы работаете по технологии стеклопластика?
По воле случая. Кому-то литейка по наследству досталась, кому-то комбинат, кто-то в лесу живёт и умеет с деревом работать. На строительстве храма Христа Спасителя меня направили в цех, где работали со смолой. Мы переводили скульптуры святых в стеклопластик. Так я первый раз в жизни увидел, как это делается и мне, как и всем, кто впервые учуял резкий запах полиэфирной смолы, это естественно не понравилось. Но понравился конечный материал и его возможности. Работа изнурительная и вредная по своей сути, но перспективу за этой работой почему-то видят все и сразу. У каждого свои мысли, кто-то мыслит о скульптуре, кто-то о бассейне на дачу, кто-то о мебели в ресторан. Короче, у кого что болит. И рано или поздно они ищут людей, которые занимаются этим «вредным производством». Наше счастье, что таких производств не много, и поэтому спрос превышает предложение. Это сегмент рынка, объёмы которого растут каждый год. Причём не только у нас, но и во всём мире. Конечно, это вредное производство, но тут уж ничего не поделаешь, но не вреднее многих других. А технику безопасности и средства индивидуальной защиты мы применяем в полной мере.
Я начал заниматься этой технологией совершенно случайно, мне пришлось изучать то, что сейчас называют мониторинг или изучение рынка и спроса. Наша технология подходит как для личного употребления, так и для народного хозяйства. Основные наши объёмы делаются для города, мы придаём городу современный, модный вид. Мы делаем новые лица городам. На сколько лет? Мы с уверенностью заявляем, что на пятьдесят. Но вполне возможно, что наши работы простоят и сто пятьдесят. Мы выполняем социальные заказы, мы знаем, кому мы нужны и работаем на театры, рекламные агентства, строителей, моряков, военных, ценителей изящных искусств и т. д.,
Как появляется идея очередной скульптуры?
Сначала появляется тема, которую задаёт заказчик. Например, заказчик хочет получить столы со стеклянной столешницей. То есть, наполовину понятно. Потом надо понять, для чего этот стол нужен, где будет стоять. Следующий этап – придумать, как это в конечном результате будет выглядеть, договорится о цене и приступать к работе.
Сколько времени уходит на изготовление конечного продукта?
Смотря, что делать. Что-то можно изготовить и за один день, но в большинстве случаев, процесс занимает неделю или более.
Всё зависит от задачи. Например, скульптуры пиратов. Если делать их по классической технологии, то это значит сначала вылепить его из глины, потом сделать гипсовую форму, и уже по форме изготовить окончательную фигуру. Эта цепочка, кроме того, что довольно растянута во времени, но и финансово затратная. Мы стараемся работать по-другому. Когда нам ставят задачу, мы помогаем заказчику её сформулировать, и потом предлагаем экономичные технологии, с целью, сэкономить его деньги. Мы не ставим себе задачу получить с заказчика, как можно больше денет. Эта схема в нынешних реалиях не работает.
Вы не хотите больше зарабатывать?
В большинстве случаев, у заказчика нет денег на классическую технологию. Поэтому, вместо того, чтобы лепить фигуры людей за три-пять тысяч долларов, мы покупаем манекены, которые стоят триста долларов и доводим их до "нужной кондиции".
Как долго могут сохраняться изделия из стекловолокна на открытом воздухе?
В принципе, изделия, выполненные по нашей технологии, вечные. Единственное - надо регулярно восстанавливать красочное покрытие, которое обычно выдерживает под палящим солнцем, ветром и дождём год-два.
Что, по-вашему, главное в работе скульптора?
Думаю, что для каждого это индивидуально. Сначала я хотел стать скульптором не понимая, что это за профессия, как получают заказы, кто меня возьмёт на работу. Когда я перестал об этом думать я начал сам давать людям заказы и брать их к себе на работу. Я уже давно не живу за счёт продажи своих скульптур. Это было, когда я был студентом с 92-ого по 98. Как только я перестал, быть студентом я стал думать о команде. У меня есть свои личные творческие задачи, которые я решаю каждый день, незаметно для окружающих. И есть куча обязательств, которые мы выполняем сообща.
И теперь, для меня главное, что бы у тех людей, которые со мной работают, было всё в порядке. Что бы они регулярно выходили на работу, выпускали продукцию и получали за свой труд достаточное количество денег. Помнится, первый наёмный труд был мною использован в 99-ом году, я нанял одного исполнителя, платил ему почасовую оплату. Потом было два человека, потом ещё и ещё. В нашем деле очень важно, чтобы была хорошая слаженная команда. И не дай Бог, с людьми что-нибудь произойдет, будет очень тяжело всем. Потому что нагрузка на всех увеличится. В одиночку работать очень сложно и даже невозможно. А когда есть люди, есть команда, мы можем сделать всё, что угодно.
Сложно общаться с заказчиками?
Конечно, существуют нюансы. Мы как волшебники или фокусники. Мы исполняем желания. Когда я леплю, то понимаю что я как фокусник, который долго упражняется, готовится к исполнению фокуса, и только потом его показывает. Говоря фигурально, у нас в карманах всегда наготове несколько готовых фокусов, которые мы можем предложить при общении с заказчиком. Общаясь с заказчиком, мы стараемся направить его в сторону нашей технологии, по дороге объясняя, чем она отличается от классической, рассказываем, за что в результате, ему придётся платить. Мы рассказываем о наших технических приёмах, чтобы он видел, как очевидно он экономит деньги.
Конечно, если мы делаем единственный экземпляр изделия, то он получается достаточно дорогостоящим. Но если мы делаем «тираж», то в результате стоимость единицы изделия существенно удешевляется. Наше преимущество перед многими другими технологиями в том, что мы помогаем заказчику решать проблему более эффективно. Например, стройка. Наша деталь получается процентов на 15 дороже, чем бетон или гипс, но зато уже не надо потом регулярно делать капитальный ремонт, срубать и делать всё заново. Ведь гипс может простоять без ремонта год, максимум два. А у наших изделий срок службы практически неограничен.
Именно поэтому можно говорить, что для многих заказчиков мы не просто хорошие, а безальтернативные. Главное, чтобы заказчику было понятно, за что он платит деньги. Причём, мы никогда не «разводим» заказчиков, потому что наша ценовая политика на ближайшие годы определена и одинакова для всех. И мы не боимся потерять заказ, потому что у нас и так их столько, что еле справляемся.
Самые большие ошибки закладываются в самом начале и чтобы этого не случилось необходимо максимально точно понять, что хочет заказчик и за какие деньги. Чтобы не было мучительно больно за бесцельно и бесплатно сделанные детали. Поэтому все художественно-технические задания я пишу и согласовываю сам. Но даже это не является панацеей от переделок. Заказчик всегда прав. Вообще-то у нас жестокий бизнес, думаю, жестче, чем многие другие.
Как находить новые темы и решения этих тем в искусстве?
Существует такое мнение, что для того, чтобы что-нибудь придумать, художники просиживают дни и ночи с бутылкой водки. Этот метод годится только для такой же публики. Все мои работы рождаются достаточно просто. Нужно только быть в постоянном процессе поиска пластических мотивов. И появляются какие-то новые мысли, идеи, которые ты записываешь, собираешь, систематизируешь. Реализовать сразу нет никакой возможности, но когда попросят сделать что-то новое, ты можешь вытащить свои старые заготовки, которые ещё не были востребованы и воплотить их в жизнь. И не надо ничего мучительно «высасывать из пальца». Просто примени ту медитативную методику, которую ты освоил лучше.
Притом, что надо расширять кругозор, искать надо в себе. А если не созрел для собственных мыслей, бери из народной мудрости. Что я и сделал. Я презентовал свою первую книжку – альбом на книжной ярмарке, весной. Она называется «Весёлого нрава не купишь» и представляет собой иллюстрации ста двадцати русских пословиц. Это фотографии сорока тарелок, сорока больших скульптур и сорока бронзовых миниатюр. При всей циничности многих наших пословиц, в них больше душевной доброты и глубины мысли, чем в западных афоризмах, цитатах разных философов, часто негуманных по своей сути.
Этим проектом я как бы подвёл итоги десяти лет с 97-го года. Настоящий художник, всё-таки всегда остаётся глубоко национальным. Я осознал, что я русский и самое близкое искусство, которое всегда с нами - это русская литература и русские пословицы в частности.
Причём это не «рождается в муках» и не требует каких-то гигантских затрат. Для этого проекта ничего кроме кухонного стола и детского пластилина не понадобилось. Вылепил фигурки-иллюстрации из пластилина, сам сделал фотографии, подготовил на компьютере к печати и сдал. И если с первой книжкой что-то удастся, то буду делать вторую.
И таких проектов можно делать по одному в год, потом раз в пять лет. На старости лет - раз в десять лет можно. Все эти жизненные ритмы очевидны: молодой бодрится раз в год, потом раз в три года, потом раз в пять лет, а потом пятьдесят, шестьдесят, семьдесят лет и до свидания. Думаю, что по своей сути все скульпторы философы, потому что скульпторов не философов не бывает. Причём философы с детства. С четырнадцати лет я забивал себе голову Бердяевым, Соловьёвыми, Розановым, потом пошли книги по Дзен буддизму и Православию. Всё это читалось по мере насыщения книжного рынка. Наступает время, и ты сбрасываешь лишний балласт и начинаешь видеть первичные, оригинальные или вторичные вещи.
Творчество и производство, это ведь наверняка сложно сочетается?
Конечно, времени на всё не хватает. Вот в мае авралы пройдут, я съезжу на творческий отдых за границу. Там, кстати рождается очень много мыслей, потому что сталкиваешься с другой культурой, языковым барьером и в результате, многого не понимаешь. Непонимание начинает раскрывать чакры, о которых ты раньше в себе не подозревал. И мысли начинают появляться, одна за другой. Кстати говоря, у меня уже есть замысел следующей книги.
И есть у меня такая мечта. Я их каждый год изготавливаю призы для книжной ярмарки штук по двадцать пять. Есть призы за лучшую «Книгу года», есть за худшую - «Абзац». И наверное, это будет весело самому получить какой-нибудь из этих призов. Но только в свободной конкуренции со всеми издательствами. По-честному, за книжку проиллюстрированную скульптором, пусть не за первую и не за вторую, может за третью.
А есть такие вещи, которые скульптору Трулову делать не хочется?
Я не хочу биться на тендерах, которые заранее выиграны, тем более, что, поработав с государственными заказами, ничего привлекательного в них уже не нахожу. Раньше я думал, что это счастливые люди, которые возводят эти монументы. Многие большие скульпторы - несчастные люди. В своих интервью они постоянно жалуются на судьбу, непонимание и дремучесть нашего народа. И начинаешь им верить. Они вкалывают, выкладываются, потом получают за свою работу деньги, но удовлетворения почему-то не испытывают. Им всё время, что-то обещают. Они тоже. А потом эти обещания надо любыми способами выполнять. И с двух сторон начинается мучительное сближение позиций, жонглирование словами и скрытое или открытое противостояние. И попробуй, что-то не сделать или сорвать хоть одно мероприятие, муниципальное, федеральное. Праздник состоится в любом случае, для художника он закончится одним - в следующий раз просто не позовут, для чиновника тоже, если сразу с позором не выгонят. Я пока играю какие-то свои игры, в которые могу играть в одиночку. И до тех пор, пока меня не позвали в какую-нибудь большую игру типа «Зимней Олимпиады» или «День чего-нибудь», туда, где все зарабатывают деньги, откусывая их от различных бюджетов я трачу на собственные амбиции бюджет своей семьи. Как и все скульпторы во все времена, пока не организуют фонды и музей своего имени. И всё это на фоне искренней и истовой любви к скульптуре.
Существуют скульпторы или скульптуры, которые Вам нравятся?
Конечно, существуют. Называть не буду, список слишком длинный.
Есть такая поговорка: «Встретишь Будду - убей его», потому что, чем ближе ты к нему подходишь, тем больше он закрывает от тебя перспективу, и тебе надо пройти сквозь него. Но видимо до Будды ещё никто не дошел.
Можно лишь порассуждать о том, закрывают или не закрывают мне перспективу эти великие работы и люди. Удалось или не удалось мне избавиться от очарования того или иного человека, и перед чьим авторитетом я сейчас благоговею. Вообще, считается, что скульпторы так устроены, что другого никто не похвалит, плохое сказать, пожалуйста. На самом деле скульптура дело очень серьёзное и молчаливое.
А никогда не было желания, заняться чем-нибудь другим?
Нет. И дело в том, что скульптура - это зараза. Это настолько изменённый ген в человеке, что с этим уже ничего сделать невозможно.
Май 2007 г.
Ю.Сафронов
